Неточные совпадения
Доезжачий, прозывавшийся Турка,
на голубой горбоносой
лошади, в
мохнатой шапке, с огромным рогом за плечами и ножом
на поясе, ехал впереди всех.
Он не заметил, откуда выскочила и, с разгона, остановилась
на углу черная, тонконогая
лошадь, — остановил ее Судаков, запрокинувшись с козел назад, туго вытянув руки; из-за угла выскочил человек в сером пальто, прыгнул в сани, —
лошадь помчалась мимо Самгина, и он видел, как серый человек накинул
на плечи шубу, надел
мохнатую шапку.
Андрей вспрыгнул
на лошадь. У седла были привязаны две сумки: в одной лежал клеенчатый плащ и видны были толстые, подбитые гвоздями сапоги да несколько рубашек из верхлёвского полотна — вещи, купленные и взятые по настоянию отца; в другой лежал изящный фрак тонкого сукна,
мохнатое пальто, дюжина тонких рубашек и ботинки, заказанные в Москве, в память наставлений матери.
Серая в яблоках громадная
лошадь, с невероятно выгнутой шеей и с хвостом трубкой, торжественно подкатила Шабалина, который сидел
на дрожках настоящим чертом: в
мохнатом дипломате, в какой-то шапочке, сдвинутой
на затылок, и с семидесятирублевым зонтиком в руках. Скуластое, красное лицо Вукола Логиныча, с узкими хитрыми глазами и с мясистым носом, все лоснилось от жира, а когда он улыбнулся, из-за толстых губ показались два ряда гнилых зубов.
Всё вокруг густо усеяно цветами акации — белыми и точно золото: всюду блестят лучи солнца,
на земле и в небе — тихое веселье весны. Посредине улицы, щелкая копытами, бегут маленькие ослики, с
мохнатыми ушами, медленно шагают тяжелые
лошади, не торопясь, идут люди, — ясно видишь, что всему живому хочется как можно дольше побыть
на солнце,
на воздухе, полном медового запаха цветов.
Он вообще смахивал
на лошадь: стучал ногами, словно копытами, не смеялся, а ржал, причем обнаруживал всю свою пасть, до самой гортани — и лицо имел длинное, нос с горбиной и плоские большие скулы; носил
мохнатый фризовый кафтан [Фризовый кафтан — кафтан из грубой ворсистой ткани вроде байки.], и пахло от него сырым мясом.
Только теперь, когда у меня от необыкновенно быстрой езды захватило дыхание, я заметил, что он сильно пьян; должно быть,
на станции выпил.
На дне оврага затрещал лед, кусок крепкого унавоженного снега, сбитый с дороги, больно ударил меня по лицу. Разбежавшиеся
лошади с разгону понесли
на гору так же быстро, как с горы, и не успел я крикнуть Никанору, как моя тройка уже летела по ровному месту, в старом еловом лесу, и высокие ели со всех сторон протягивали ко мне свои белые
мохнатые лапы.
На узкой плотине Аугеста,
на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок-мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу;
на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали
на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в
мохнатых шапках и синих куртках моравы и уезжали по той же плотине, запыленные мукой, с белыми возами —
на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под
лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно так же убитыми.
Четыре дня тому назад у того же дома, к которому подвели Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых
на груди синих мундирах и в
мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой
лошади и его мамелюка Рустана. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильне, из которого отправлял его Александр.